Большая Евразия—2030: аналитика развития, безопасности и сотрудничества

29 ноября 2017 г.  в Общественной палате Российской Федерации состоялась IV Международная научно-практическая конференция  «Аналитика развития, безопасности и сотрудничества: Большая Евразия — 2030»

Организаторы конференции — Ассоциация «Аналитика», Общественная палата Российской Федерации, Научный совет РАН по комплексным проблемам  евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию; Международный научно-исследовательский институт проблем управления; Институт научной информации по общественным наукам РАН; Институт экономических стратегий РАН; Института права и национальной безопасности РАНХ и ГС, АО «Системы управления».

Целью проведения Конференции стало проведение конструктивного анализа стратегий развития и механизмов взаимодействия стран Большой Евразии, а также разработка рекомендаций по решению ключевых проблем развития, безопасности  и сотрудничества на  Евразийском пространстве.

В Конференции приняли участие 267 человек. Среди них представители Евразийской экономической комиссии, ведущие специалисты, представляющие аналитические организации десяти государств, в том числе Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Китая, Монголии, Таджикистана, Узбекистана, Украины, а также представители аналитических организаций европейских государств – Германии, Ирландии, Словении.

Ниже мы приводим основные тезисы доклада Клуба «Аналитика» (asanalitika.ru), полный текст и другие материалы доступны по ссылке.

ВВЕДЕНИЕ

Вопрос о возможной интеграции в один мегапроект множества проектов современных региональных организаций (ЕАЭС, АСЕАН, ШОС и других, включая ЕС) Большой Евразии имеет давнюю историю и ряд исторических прототипов. В последние три года он обсуждается в контексте обострения отношений между условными «Западом» и «Востоком»; попыток реализации трансатлантического, транстихоокеанского, торговых и инвестиционных партнерств (мегазон свободной торговли с наднациональным арбитражем, реализующим интересы транснациональных корпораций) и иных проектов, частично замороженных США в настоящий момент; усиливающейся регионализации мировой экономики; технологической трансформации; кризиса системы мировой политической и экономической регуляторики; ужесточения глобальной конкуренции по всем сферам жизнедеятельности и особенно в инициации и практическом осуществлении ряда планетарно значимых программ. При этом имеется немало примеров успешного международного сотрудничества.

Иными словами, реальная картина интеграционных и дезинтеграционных процессов имеет в настоящее время сложный и противоречивый характер.

Экспертное сообщество Ассоциации, ее учредителей и партнеров, профильных советов и дискуссионного клуба «Аналитика» давно вовлечено в осмысление проблем и вызовов евразийской интеграции, в разработку и отчасти реализацию практических решений по линии ЕАЭС, СНГ, ШОС, ОДКБ и других интеграционных сообществ. Проблематика евразийской интеграции целенаправленно обсуждалась на ежегодном форуме Ассоциации в 2016 г. и стала ключевой темой III Всероссийского конкурса молодых аналитиков.

В ходе многочисленных обсуждений и выполнения за последние три года экспертами и партнерами Ассоциации ряда научно-исследовательских работ были проработаны вопросы формирования общих рынков ЕАЭС в сфере электроэнергии, газа, нефти и нефтепродуктов, интеллектуальной собственности, а также формирования идеологии евразийской интеграции. В частности, были детально рассмотрены такие темы, как эволюция философии евразийства, трансформация национальной аксиологии народов стран евразийской интеграции, значение победы в Великой Отечественной войне для национального самосознания народов стран евразийской интеграции.

В результате этой работы, в которой приняли участие более трехсот экспертов, заложен серьезный идеологический, мотивационный, методологический и информационный фундамент для ведения аналитической деятельности и поддержки управленческих решений на всех уровнях интеграции. Можно констатировать значительный прогресс в осмыслении новых глобальных вызовов и проблем, рисков геополитической, геоэкономической и геоинтеллектуальной безопасности стран Большой Евразии. Обнаружено, в частности, что важнейшую роль в возникновении и разрешении экономических проблем играет кризис теории и практики социального проектирования и управления на национальном, наднациональном и международном уровнях. Это вызвано прежде всего кризисом парадигмы глобального развития, возрастанием скоростей и неопределенности социальных процессов, лавинообразными темпами накопления знаний и данных, цифровой трансформацией и наметившимся переходом к природоподобным решениям, быстрой сменяемостью социальных институтов, снижением роли нормативных подходов, размыванием традиций и ритуалов, возрастанием значимости субъективного аспекта управления, новыми технологиями и средами принятия коллективных решений.

Наметились изменения в механизмах поддержки стратегического прогнозирования и целеполагания, направленные на обеспечение гармоничного и сбалансированного согласования интересов, совместных целей и путей действий. Признано целесообразным консолидировать имеющиеся аналитические ресурсы вплоть до формирования современной платформы обмена и накопления знаний, реестра аналитиков во всех областях евразийской интеграции, разветвленной сети связей между ведущими образовательными и научными центрами и всеми заинтересованными сторонами. Эту задачу можно реализовать на базе условного Евразийского союза ученых и экспертов.

В настоящем докладе, который продолжает традицию подготовки коллективных докладов к ежегодному форуму Ассоциации «Аналитика»[1], представлены краткие итоги аналитической работы по приоритетным сюжетам евразийской интеграции:

(1) историческая обусловленность мегапроекта «Большая Евразия»;
(2) прогнозные сценарные ожидания;
(3) международная ответственность России;
(4) облик евразийского экономического миропорядка;
(5) цифровая экономика как платформа интеграции;
(6) первоочередные задачи евразийской интеграции;
(7) основы укрепления интеграции;
(8) создание интеграционного рынка капитала;
(9) проблемы аналитического сопровождения вопросов безопасного устойчивого развития;
(10) стратегическое согласование;
(11) молодежная политика;
(12) приоритеты 2018 г.

Следует иметь в виду, что документ является результатом коллективной работы и каждый автор в отдельности не несет ответственности за документ в целом.

Выносимые в данном докладе тезисы предназначены сугубо для обсуждения на IV Международной научно-практической конференции «Аналитика развития, безопасности и сотрудничества: Большая евразия — 2030». Только после рассмотрения их аналитическим сообществом и соответствующей корректировки текста они будут предоставлены внешним заинтересованным сторонам.

ИСТОРИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННАЯ ОБЩНОСТЬ

Термин «Большая Евразия» в геополитическом лексиконе появился относительно недавно. Он включает как весь евразийский континент, так и часть африканского. Согласно классификации ООН, в Большую евразию входят 48 стран Европы, 50 — Азии и 7 — Северной Африки, охватывающие восемь из двенадцати локальных цивилизаций и девять цивилизационных объединений. В начале XXI в. в странах Большой евразии сконцентрировано почти 9/10 производимой в мире энергии, около 3/4 мирового ВВП и 4/5 населения мира. Правда, заселена Большая евразия неравномерно. Это предопределяет многие особенности организации жизнедеятельности континента в истории и будущем.

К настоящему времени на этом пространстве сложилось множество многосторонних и двусторонних форматов сотрудничества и именно здесь находятся основные очаги международной напряженности. Здесь же со всей остротой представлены проблемы целостности и суверенитета стран, процессы кластеризации региональных экономических пространств и реализации глобальных коммуникационных проектов.

При этом в огромном и многолюдном пространстве Большой Евразии выделяется субрегион с относительно высоким уровнем интеграции (конвергенции экономических систем, обеспечивающей режим максимальной поддержки взаимных торгово-экономических и инвестиционных отношений) — Северная евразия. При всем многообразии связей народов и государств этого макрорегиона с Китаем, Индией, Пакистаном, Ираном, Турцией и арабским миром залогом мира и устойчивого развития народов Северной евразии является их собственный североевразийский концепт. В любом случае для России именно облагораживание ситуации в центре и на севере евразии имеет первостепенное, жизненно важное значение — при безусловной значимости юго-западного, южного и юго-восточного азиатского направлений, а также сотрудничества с европейским союзом.

Характер участия современной России в интеграционных процессах существенно отличается от практик прошлого, как имперского периода, так и советского. Руководство России обозначило курс на многополярность, отказавшись от ставки на копирующую вестернизацию в пользу более сбалансированного сотрудничества с государствами Азии. Хотя на практике увеличение экономического суверенитета и переориентация внешней торговли и инвестиционного сотрудничества России происходит неоднозначно: преобладающая доля научно-технических и торгово-экономических связей по-прежнему замкнута на страны Европы, а финансовые потоки встроены в транснациональные контуры. Значительная часть российских экономических активов размещена в странах — членах НАТО. С большими трудностями происходит согласование интересов евразийских государств и разных блоков по политическим вопросам. Непросто происходит и культурный диалог цивилизаций.

Однако целый ряд факторов благоприятствует интеграционным процессам. Среди них — опыт новейшей глобализации, принесшей не только рост мировой торговли и ВВП, а также внедрение технических новшеств в повседневный быт широких масс, но и резкое социальное расслоение, дестабилизацию социально-политической обстановки, «цветные революции», вооруженные конфликты, «духовное загрязнение». Эпицентром деструктивных процессов стали регионы, находящиеся в районах крупнейших месторождений углеводородов, водных бассейнов, стратегических минералов, транспортных магистралей. Эти явления отразили кризис утвердившейся модели финансово-экономической, технологической и медийно-информационной гегемонии. Этот кризис дал импульс поиску новых форматов международного сотрудничества.

Фундаментальный аргумент в пользу евразийской интеграции обеспечивают не только исторические прецеденты успешной интеграции, но и новейшие научные открытия[2].

На прагматичном языке это означает неустанные, целенаправленные благородные и благотворные совместные усилия по обеспечению процветания и устойчивого развития народов, их общностей, всех жителей Большой Евразии при соблюдении жизненно важных интересов всех стран-партнеров, уважении их национальной идентичности и идеалов.

СЦЕНАРИИ БУДУЩЕГО ЕВРАЗИИ И РОССИИ

В ближайшие годы мировой порядок, который сложился за последние несколько десятилетий, неизбежно и существенно изменится. Его подтачивают технологические сдвиги, финансово-экономические кризисы, нарастание социальной несправедливости и политической нестабильности, неэффективность многих существующих международных институтов и национальных правительств.

Кризис либеральной модели прозападной глобализации ставит стратегическую дилемму в Большой евразии: или все ее цивилизации будут развивать (а некоторые — восстанавливать) свою историческую цивилизационно-культурную сложность, что является необходимым условием их дальнейшего существования в качестве «цивилизаций», или продолжат следовать курсом «сохранения римского порядка», даже при исчезновении собственно «Четвертого Рима». Выбор пути на этой развилке может разрешаться в нескольких сценарных форматах, выделяемых по критерию типа субъекта интеграционной стратегии.

Во-первых, цивилизационно разрозненный (разорванный) евразийский континент. Этот сценарий означает, что никакой перспективы единой Большой Евразии нет. На ее пространстве сложились и сосуществуют разные, во многом некомплиментарные друг другу «цивилизации». Они могут выстраивать между собой более или менее неконфликтный диалог, экономическое сотрудничество, но несовместимы для консолидированного евразийского проекта. Разновидность этого сценария — множество конкурирующих региональных структур, претендующих на принципиально ограниченную интеграционную миссию. Например, «европа от лиссабона до Владивостока», Прикаспийский союз, Ираноязычная ойкумена, РИИК (Россия, Индия, Иран, Китай), Великий туран, Новый халифат, Тихоокеанский союз и т.п. Имеющие лишь локальный потенциал, эти проекты могут попытаться трансформироваться в общеевразийские.

Особая версия данного сценария — «Большая игра», описывающая одну из исторически реализованных ветвей эволюции Евразии в XIX — ХХ вв.

Экстремальная версия сценария — континентальная война двух и более коалиций, неизбежно и довольно быстро вовлекающая в свою воронку весь мир. Следует при этом помнить, что наибольший ущерб в предыдущих мировых войнах ХХ в. понесли именно ключевые цивилизации Большой Евразии и что главным бенефициаром этих войн объективно стали США, заместившие Великобританию в статусе мирового гегемона.

Во-вторых, сценарий «Новый феодализм». Он предполагает прямое управление территориями (по сути — ресурсными зонами) и международными корпорациями по аналогу Ост-Индской компании, причем с учетом современного опыта, полученного на Украине, Ближнем Востоке и в Африке. Для этого будет всячески поддерживаться автономизация — выделение локальных территорий из сложившихся цивилизаций Большой Евразии вплоть до попыток искусственного проектирования не только новых государств, но и псевдоцивилизаций. Разновидность этого сценария — локализация сообществ по отраслевому, профессиональному или иному деятельностному признаку на базе глобальной цифровой платформы[3]. Технологические возможности конструирования новых идентичностей и замкнутых на них общностей сегодня стали беспрецедентными. Более того, складываются условия для автономизации такого рода общностей с использованием сетевых структур и криптовалют.

В-третьих, сценарий «Мегарегулятор». Для мирного цивилизационного сосуществования на пространстве Большой евразии необходим некоторый мегарегулятор. Его прототипом является, безусловно, ООН, имеющая глобальный охват, а также ряд субрегиональных политико-экономических структур (АСЕАН или лига арабских государств, например). Но у каждой из этих структур имеются ограничения по степени охвата сфер совместной деятельности и в сфере ответственности, поэтому они не всегда могут быть классифицированы как сугубо евразийские. Кроме того, они обладают слабым влиянием на поведение экономических агентов (инвесторов или корпорации стратегических секторов хозяйства).

В настоящий момент практическую роль «мегарегулятора», пусть и неизбежно слабоскоординированного, помимо межгосударственных организаций выполняют международные банковские структуры и связанные с ними корпорации. Последние дефакто распределили Большую Евразию на зоны влияния по разным отраслям и секторам деятельности, лишив большинство национальных государств важнейших атрибутов экономического и, по существу, политического суверенитета. В этом смысле данный сценарий смыкается со вторым сценарным форматом «Новый феодализм».

Происходящая цифровая трансформация может усилить это положение. через механизмы криптовалютных бирж финансовые структуры могут стать проводниками «новой международной кооперации» стран, входящих в Большую Евразию. Это исключит технологическую и производственную самодостаточность в рамках не только какой-то одной «цивилизации», но и всего ансамбля евразийских цивилизаций. Иными словами, речь идет о противодействии относительной регионализации мировой экономики и международных отношений в пользу удержания глобального гегемонистского контроля.

Ключевая проблема этого сценария состоит в том, что как существующая, так и проектируемая (с криптовалютами и smart-контрактами) мировая финансовая система и не будет финансировать долговременные континентальные проекты (по крайней мере в образовательной, телекоммуникационной, инфраструктурной областях) в интересах оптимизации производительных сил и гармонизации сотрудничества в Евразии. Нынешняя финансово-экономическая и технологическая система нацелена на оптимизацию мировой экономики по критерию односторонних выгод для нынешнего мирового гегемона. евразия — Земля в миниатюре. Странно было бы ожидать, что финансовая система, неадекватная в глобальном масштабе, станет адекватной в пределах суперконтинента.

Второй вариант сценария «Мегарегулятор» подразумевает, что будут найдены инструменты и институты гармонизации соразвития всех цивилизаций и стран евразии. Такой вариант в любом случае представляется как согласованный комплекс алгоритмов мирного разрешения спорных межцивилизационных, межстрановых и международных ситуаций.

В реальности на евразийском континенте в настоящее время разворачивается сложный комплекс процессов, описываемых всеми тремя сценариями. Поэтому можно прогнозировать некоторый период кристаллизации наиболее сильного аттрактора. Им может стать и проект Большой Евразии. Хотя энергетика сценариев, воспроизводящих в новых обстоятельствах биполярное или квазимонополярное мировое устройство, также достаточно высока.

При этом подход стран к формированию проекта Большой Евразии должен быть предельно прагматичен. Это означает ориентацию на обеспечение прочного мира на континенте и создание условий для взаимовыгодного экономического процветания. Но подход должен быть и достаточно идеалистичным: исходить из примата идеального (духовного) над материальным (вещным), обязательности сохранения и умножения сложности всех входящих в объединение цивилизаций, развития многообразия идентичностей, образов жизни и мировосприятия.

Для каждой страны основой для возможного объединения должно стать четкое понимание того, какие ценности, компетенции, ресурсы и технологии должна восполнить интеграция. При этом сложность управления коэволюцией субъектов Большой Евразии должна будет превышать сложность управления в любой входящей в нее отдельной цивилизации или стране.

МЕЖДУНАРОДНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И ОБРАЗ БУДУЩЕГО РОССИИ

Интерес России к интеграционным процессам на пространстве Большой Евразии является для нее жизненно важным. В начале XXI в. предпринимались многочисленные попытки перевести Россию на курс развития (создание национальной инновационной системы, система национальных проектов, система федеральных программ, курс на модернизацию, государственно-частное партнерство, стратегическое планирование, проектное управление, цифровая экономика и др.). Анализ итогов этих инициатив позволяет утверждать, что главная проблема связана с бессубъект-ностью российского развития, с незаинтересованностью ряда социальных групп в изменении сложившейся ситуации. Как следствие — не удается сформировать пространство доверия в треугольнике «государство — общество — бизнес», столь необходимое для интенсивного развития. Эта важнейшая практическая проблема ставит перед аналитическим сообществом актуальную научноприкладную проблему сборки субъектов российского развития.

В настоящее время решить эту проблему в рамках рассмотрения автономного развития России крайне сложно, в силу того что Россия оказалась втянутой в активные действия на двух фронтах, на которых хорошо согласованы действия ее противников.

Первый фронт — внешний: нарастающие агрессивные действия Запада против России с нарушением исторически сложившихся базовых регуляторов международных политических и экономических отношений.

Второй фронт — внутренний: действия и бездействие части элит, ориентированных на Запад и тормозящих процессы российского развития.

Научно обоснованная организация политики России на пространстве Большой Евразии могла бы способствовать гармоничному развитию всех субъектов этого пространства. Это способствовало бы нейтрализации внешнего агрессивного противника России и ее стратегических партнеров, а также как следствие позволило бы снизить сложность проблемы нейтрализации внутренних препятствий ее развитию.

Для России актуальна миссия стать одним из инициаторов интеграции Большой Евразии на основаниях, отличных от рыночного эгоизма и необходимых для организации гармонии субъектов развития Большой Евразии.

Эта миссия должна быть ориентирована на преодоление межцивилизационных противоречия и конфликтов, чему может способствовать опора на базовые ценности обеспечения безопасности и развития человечества. Базовые ценности должны быть сформулированы не только как ориентиры достижения национальных интересов, но также как ориентиры интересов человечества:

  • сохранение и развитие человека;
  • сохранение и развитие человечества;
  • сохранение и развитие биосферы;
  • сохранение и развитие техносферы, в которой все большую роль играет цифровая реальность.

Эти ценности образуют систему взаимосвязанных ценностей, на которые нужно ориентироваться при целеполагании, понимая их взаимосвязи. Именно такие ценности могут позволить попытаться преодолеть рыночный эгоизм на пространстве Большой Евразии и в масштабах человечества.

Учет этих ценностей мало учитывается механизмами господствующей в современном мире техногенной цивилизации. Рыночные отношения и потребительское общество не ориентированы на эти ценности. Миссия России предполагает опору на переход от техногенной цивилизации к социогуманитарной цивилизации, в которой базовыми будут представленные выше ценности. При переходе к социогуманитарной цивилизации человечество может сформировать субъектность своего развития. Этот цивилизационный переход неизбежен, ибо в противном случае человечество будет нарастающими темпами приближаться к планетарной катастрофе.

Как следствие встает проблема закрытия стихийной, не контролируемой человечеством техногенной возгонки по технологическим укладам через переход в седьмой социогуманитарный технологический уклад, с позиций которого будет происходить управление предыдущими и будущими техногенными укладами в интересах безопасности и развития Большой евразии и всего человечества.

В соответствии с современными философско-методологическими основаниями механизм развития представляется как саморазвивающаяся полисубъектная (рефлексивно-активная) среда.

Первоочередные задачи в организации саморазвивающейся полисубъектной среды «Большая евразия»:

  • консолидация субъектов на основе проектной идентификации развития Большой евразии;
  • разработка субъективно ориентированной информационной платформы (цифровой среды), обеспечивающей полноту рефлексивных процессов и потенциальной возможности включенности всех субъектов в проектное управление (на основе системы адекватных онтологий);
  • организация пространства коммуникаций и доверия субъектов развития;
  • обеспечение гармонии и сборки субъектов развития (отказ от рыночного эгоизма и принципа максимизации прибыли);
  • обеспечение соответствия сложности системы и объекта управления (совершенствование механизмов демократии с доминированием прямой демократии социально активных и компетентных субъектов);
  • обеспечение гармонии этики целей, коммуникативной этики и этики стратегических субъектов;
  • организация социальных лифтов с учетом активности и результативности субъектов, формирование элиты развития;
  • совершенствование концептуальных основ безопасности развития (гармония оборонной безопасности и безопасности развития);
  • организация стратегического контура управления и развития Большой Евразии на основе системы распределенных центров развития (консолидация администрации, бизнеса и общества)[4].

Сформулированные предложения задают контуры для формирования новой цивилизационной онтологии, поиск которой опирается на накопленный Россией опыт участия в ряде интеграционных сообществ и международных организаций.

Вместе с тем целый ряд обстоятельств осложняет этот процесс. Достаточно указать на актуальность нахождения форматов примирения между досоветским, советским и постсоветским прошлым, на соответствие утвердившейся массовой «неидеологичной» идеологии культурным кодам основных конфессий и народов, на проблему зависимости и суверенитета, блочно-иерархического социального устройства, территориального размещения производств и населения, формирования элиты и др.

В предстоящем определении профиля участия России в проекте «Большая Евразия» следует исходить из двух видов исключительной ответственности России.

Во-первых, из глобальной ответственности России за поддержание мира (ядерно-ракетный паритет), за осуществление ряда фундаментальных научных и инновационных проектов, включая разработку технологий живых систем и искусственного интеллекта, а также за освоение околоземного пространства и дальнего космоса.

Во-вторых, из континентальной ответственности России за энергетическую и экологическую безопасность, за водоснабжение и оптимизацию транспортных магистралей.

Обе позиции в совокупности представляют собой минимальный, но не полный набор.

Есть сферы, где Россия уже является важнейшим участником формирования интеграционных структур квазиконтинентального масштаба. Это прежде всего рынки газа, нефти, электроэнергии, телекоммуникаций, а также финансовая система и цифровые платформы Большой Евразии.

В условиях кризиса международных отношений обрел особую остроту вопрос об участии России во множестве международных организаций. Он напрямую связан как с пониманием характера и масштаба международной вовлеченности России, так и с эффективностью этих организаций вообще и эффективностью участия в них России. Последнее имеет и финансовое измерение. Так, за доступ к работе Совета Европы Россия ежегодно платит около 33 млн евро, а взнос в ООН составляет больше 72 млн долл. Кроме того, Россия отдельно финансирует деятельность фондов и специализированных учреждений, связанных с ООН: это, в частности, Всемирный банк, Всемирная организация здравоохранения, Детский фонд ООН (юНИСЕФ), Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), юНЕСКО, Международная организация труда (МОТ), Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) и др. Они имеют свой собственный членский состав, руководство и бюджет. Так, например, в бюджет ВОЗ в 2015 г. Россия перечислила 22 млн долл., Верховному комиссару ООН по правам человека — 2 млн долл., Международной организации труда — 9,6 млн долл.

Есть также представительство России в Международном олимпийском комитете, в ОБСЕ, во Всемирном антидопинговом агентстве, в форуме «Азия — Европа» (АСЕМ) и т.д. Есть расходы по линии множества международных финансовых организаций вроде МВФ, Парижского клуба кредиторов, постоянные и временные комиссии, бюро, ассоциации, объединения, за участие в работе которых так или иначе приходится платить.

Всего на «обеспечение участия РФ в деятельности международных организаций» в бюджете предусмотрено 36 млрд руб.[5]

Речь идет о прямых государственных расходах великой мировой державы на обеспечение своей международной ответственности и державного статуса. Полный объем таких расходов у России, несомненно, многократно выше. Он включает, во-первых, непрямые международные траты по линии всех государственных ведомств и госкорпораций. В конце концов расходы на оборону и антитеррористическую деятельность также можно классифицировать как международную ответственность. Таковы и субсидии по ценам поставок энергоресурсов ряду дружественных стран. Во-вторых, по линии негосударственных некоммерческих организаций. В-третьих, расходы коммерческих организаций на продвижение своей продукции на экспорт и обеспечение импорта, которые, очевидно, должны покрываться самими бенефициарами. В целом величина этих расходов в несколько раз выше затрат по строке «международная деятельность».

Однако несравненно большими по объему являются финансовые ресурсы, выводимые из страны в рамках размещения золотовалютных резервов и неуправляемый отток капитала. Всего за последнюю четверть века Россия потеряла до 4 трлн долл. капитала без учета потерь капитала человеческого. Они вернулись в страну лишь частично. Это сравнимо с экономическим ущербом страны в периоды войн ХХ в.

Таким образом, характер и масштаб международной ответственности России, ее участия в международных организациях, использования имеющихся активов за рубежом, мониторинга иностранных активов внутри страны, долговая политика могли бы и должны стать предметом критического аналитического осмысления. Дело не только в необходимости ревизии международных расходов и обязательств России, особенно актуальной в условиях санкций и практик разнообразной дискриминации страны даже там, где она является спонсором, но и в формировании комплексной стратегии международного позиционирования России.

В любом случае для глобального игрока, каким является Россия, расходы на членство в международных организациях — это необходимое и неизбежное бремя. Бремя не менее важное, чем, например, охрана периметра государственной границы, в полтора раза превосходящую длину экватора.

Однако нельзя не замечать беспомощность многих международных организаций, когда речь идет о необходимости защиты интересов того или иного государства. Так, для введения экономических санкций против России не потребовалось разрешения никакой из ныне действующих международных организаций. Существующая архитектура международных институтов позволяет государствам без особых для себя последствий выходить из международных соглашений, а членство в авторитетных финансовых клубах и организациях практически никак не влияет на кредитные и инвестиционные рейтинги.

В то же время многие международные организации обладают ресурсами для финансирования проектной деятельности. Россия должна активнее использовать эти источники в интересах отечественного бизнеса, причем не только крупного. В настоящее время с использованием кредитных средств Нового банка развития БРИКС реализуются два крупных инфраструктурных проекта в России. Несколько больших российских проектов реализовано с привлечением средств Евразийского банка развития. Но это в большей степени государственные проекты, в то время как частный бизнес по-прежнему остается в стороне от возможностей, которые могло бы ему открыть широкое членство России в международных структурах. При этом следует вести речь не только об инвестировании в проекты на территории России, но и о создании более благоприятных условий для российских экспортеров и компаний, желающих запускать проекты на зарубежных рынках.

Необязательно выходить на всеобъемлющие соглашения о зонах свободной торговли — возможно, следует действовать точечно, исходя из стратегических потребностей некоторых отраслей, а также международных амбиций российского бизнеса. И, разумеется, к этой работе нужно активнее привлекать само бизнессообщество.

Аналогичная картина наблюдается и в сфере аналитической деятельности. Важнейшие ее функции де-факто отданы на откуп иностранным организациям. В частности, формирование рейтингов (фирм, регионов, стран, а также научных работ и собственно ученых), оценка рисков, аудит, разработка стандартов и регламентов, экспертиза и т.д. По сути, важнейшие аспекты национальной безопасности и конкурентоспособности обеспечиваются зарубежными аналитическими структурами. Это положение нуждается в исправлении. Во всяком случае, большое евразийское пространство нуждается в аналитической деколонизации.

Образ будущего России в контексте будущего Большой Евразии уже стал предметом аналитического осмысления. В частности, он был создан на командной основе участниками конкурса «Молодой аналитик — 2017», охватив тенденции в экономике, управлении, демографии, инфраструктуре, внешней среде, работе с ресурсами, технологиях и безопасности (см. Приложение «Образ будущего России по материалам III Всероссийского конкурса «Молодой аналитик — 2017»)

ЕВРАЗИЙСКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ МИРОПОРЯДОК

Само появление актуального концепта Большой Евразии манифестирует зарождение нового миропорядка, опирающегося на оригинальную глобальную экономическую модель и акцентирующего «единство в многообразии» как культурноцивилизационный и политический принцип. При этом организационно-правовое становление Большой евразии связано прежде всего с усилением геополитического и геоэкономического влияния Китая, формированием скоординированной глобальной политики группы стран БРИКС, повышением внешнеполитической активности и экономического суверенитета России. В текущей политической реальности развертывание Большой евразии происходит в напряженном конкурентном силовом поле.

В евразии в настоящее время уже сложились два экономических центра глобального масштаба: ЕС и КНР, не имеющие равных в евразии. Экономический потенциал ЕС примерно на 1/3 превосходит Китай, однако последний в союзе с другими государствами Евразии (членами ШОС) существенно сокращает отрыв от ЕС.

Если сравнивать в отраслевом разрезе, то позиции Китая будут по многим позициям выше, чем у ЕС[6].

европейский гаюз сегодня переживает сложный этап эволюции. Интеграционный процесс здесь фактически происходит в формате «двух скоростей», разделяющем членов ЕС на страны двух сортов. Усиливается тренд к формированию «Европы регионов», подрывающий национальную целостность ключевых стран Союза — Испании и Италии. Неоднозначные последствия уже имеет выход Великобритании. Тем не менее ЕС остается одним из трех ведущих экономических центров мира.

США с приходом администрации Трампа формально резко свернули свои глобальные интеграционные проекты (ТАП и ТТП прежде всего). Однако есть основания полагать, что это вовсе не означает сворачивания глобальной стратегии США и тем более добровольного демонтажа их гегемонии. Современные технологические решения дают США возможность выстраивать двусторонние отношения более выгодным для себя образом, чем на многосторонней основе. Кроме того, эрозия многих международных режимов и легализация силовых инструментов в экономической конкуренции позволяет США гораздо легче достигать своих целей, опираясь на собственное законодательство, его приоритет и прецеденты.

Китай в настоящий момент открыто продекларировал долгосрочную стратегию своего превращения в сверхдержаву с сильным акцентом на принципы гармонии и справедливости как во внутренней, так и во внешней политике. Проект «Один пояс, один путь» предусматривает значительные капиталовложения КНР в транспортную инфраструктуру Евразии и выступает основой масштабной политики по вовлечению стран евразии в сферу своего экономического влияния.

Россия, несмотря на сложный международный контекст и сан-кционное давление, стремится сохранить многовекторность интеграционной политики: 1) сближение с ЕС; 2) сотрудничество с КНР и ШОС; 3) укрепление БРИКС; 4) собственные интеграционные проекты (ЕАЭС, СГ, СНГ).

На новом этапе развития мировой экономики все большее значение обретают страны БРИКС. Под экономической оболочкой формата БРИКС реально прорастают контуры нового многополярного мира.

В целях реализации возможностей новых экономических альянсов и обеспечения безопасности и сотрудничества стоит задача изменения мировой финансовой архитектуры: в частности, распределения активов, голосов и руководящих постов в важнейших глобальных экономических регуляторах — МВФ и Всемирном банке. Это становится реальным с учетом возросшего веса членов объединения в мировой экономике и международных финансовых отношениях. Появление единой системы договорно-правовых отношений создаст благоприятные условия оптимизации финансирования совместных проектов, развития механизмов использования национальных валют в обеспечении экономического сотрудничества, создания стимулов диверсификации товарообмена и комбинирования ресурсов. Взаимодействие субъектов хозяйствования Большой Евразии, БРИКС, ШОС, ЕАЭС и др. — это действенная опора диалога в решении подобных вопросов.

Общие позиции интеграционных объединений развивающихся стран в сфере финансов и экономики имеют значительный потенциал влияния на решения G20 по ключевым направлениям реформы международной финансово-экономической архитектуры.

В настоящее время уже наметилось не менее 16 направлений сотрудничества в интересах субъектов Большой евразии, обеспечивающих прежде всего устранение дисбалансов мировой экономики.

Представляется целесообразным сконцентрировать общие усилия стран Большой Евразии на реализации имеющихся договоренностей, в том числе направленных на расширение сотрудничества в сфере финансовых отношений: использование взаимных кредитных линий в национальных валютах, формирование единой платежной системы, развитие взаимных операций на фондовом и долговом рынках. Основную роль в совершенствовании финансовых механизмов взаимодействия сторон предстоит сыграть экспортно-импортным банкам, банкам развития и другим финансовым институтам с участием стран-партнеров, а также новым финансовым инструментам на основе криптотехнологий и технологии распределенного «депозитария».

Выполнение уже имеющихся договоренностей является важным шагом к использованию национальных валют в обеспечении экономического сотрудничества сторон, что способствует сокращению зависимости национальных экономик от колебаний валютных курсов мировых резервных валют и снижает необходимость накапливания долларовой массы для поддержания равновесия платежных балансов.

Интеграции экономических объединений развивающихся стран способствует включение национальных валют и государственных облигаций стран-партнеров в состав ликвидных резервов иностранных государств, в том числе и стран — членов «двадцатки». Весомой областью взаимодействия сторон становится минимизация риска волатильности обменных курсов, который может сопровождать интернационализацию национальных валют. В рамках новых интеграционных объединений переход на расчеты в национальных валютах может способствовать расширению взаимных торговых, инвестиционных и прочих операций, а также формированию системы соглашений о гармонизации основных принципов государственной поддержки бизнеса.

Экономической интеграции также способствует информационная открытость и прозрачность крупных компаний и государственных структур стран Большой Евразии, так как это повышает предсказуемость развития экономики. Корпоративная отчетность по единым международным стандартам обеспечит как экономический мониторинг текущих ситуаций, так и проработку стратегий развития.

Экономическая целесообразность взаимодействия стран — партнеров Большой евразии определяет необходимость согласования позиций по вопросу пополнения ресурсов международных финансовых институтов. Это необходимо делать в увязке с подходом к автоматическому пересмотру квот на основе более прозрачной и справедливой формулы расчета.

Сотрудничеству стран Большой евразии может способствовать присоединение стран-партнеров к Азиатскому банку развития, а также к Новому банку развития (БРИКС) и др.

Поддержка странами-партнерами курса на более активное участие в региональных банках развития является фактором повышения роли национальных валют в международных расчетах. Это является основой для обеспечения экономических интересов развивающихся стран в рамках реализации многосторонних проектов, интеграции валютных и финансовых рынков и требует совместимой правовой базы и согласованной системы приоритетов партнерства.

Расширение сотрудничества определяет первоочередные задачи центральных банков: формирование системы регулирования, дающей каждому участнику валютного и финансового рынка законные и равные шансы для успешной деятельности; повышение эффективности мер межгосударственного контроля; создание условий для успешной работы финансовых институтов на международном уровне; обмен опытом использования новых финансовых технологий и инструментов в среде цифровой экономики и др.

Практика уже показала, что сотрудничество в формате интеграционных объединений развивающихся экономик способно дополнить взаимодействие по решению вопросов обеспечения коллективной безопасности, экологии, финансов, развития инфраструктуры и т.д.

К очевидным интеграционным эффектам стоит отнести рост взаимной торговли, рост ненефтегазового экспорта и сокращение доли импорта из третьих стран, рост прямых иностранных инвестиций (взаимных и из третьих стран), развитие человеческого капитала с ускоренным накоплением интеллектуальной собственности.

В настоящее время торговля аграрной продукцией, предметами потребления и сырьем является важным сектором экономического сотрудничества стран Большой Евразии. Вместе с тем открываются новые возможности взаимодействия заинтересованных сторон в сфере обеспечения коллективной безопасности, защиты окружающей среды и «синей экономики» (разработка и использование морской экосистемы). Межгосударственные торговые программы, поддержка производителей и поставщиков сырья с опорой на государственно-частное партнерство способны внести весомый вклад в сотрудничество предприятий развивающихся стран.

В рамках совместных программ государственные и частные банки способны обеспечивать льготное кредитование оборотных средств, пред- и постэкспортное финансирование сделок, что также может благоприятствовать расширению базы применения национальных валют. Одной из форм государственной поддержки предпринимателей может стать льготное финансирование экспортной или импортной продукции в национальных валютах, а также передача ее на реализацию частным структурам.

Как показала практика, в условиях дефицита финансовых ресурсов более востребованными становятся среднесрочное кредитование клиентов под залог приобретаемых товаров и оборудования, форфейтинг, факторинг, краткосрочное коммерческое кредитование. Серьезные перспективы связаны с образованием совместных лизинговых компаний при участии или поддержке государственных институтов. Востребовано многостороннее проектное финансирование без регресса или с ограниченным регрессом на заемщика, при котором место и роль государственных институтов, специализированных агентств, банков в валютной и финансовой сфере трудно переоценить. Положительный эффект для использования национальных валют даст льготное финансирование комплектующих в местных валютах для производства товаров частными структурами в рамках специальных межгосударственных программ развития.

Особого внимания заслуживает льготное (при господдержке) синдицированное кредитование инновационных и наукоемких проектов, программ защиты окружающей среды, развития инфраструктуры, транспорта, модернизации производства и машиностроения. Более внимательному рассмотрению подлежит вопрос формирования предмета залога на основе интеллектуальной собственности.

Гибкая межгосударственная и межбанковская поддержка наименее защищенных участников хозяйственной жизни (малый и средний бизнес), разумное межгосударственное регулирование рыночных отношений, содействие реализации специальных программ с участием международных банков создают условия формирования устойчивого и эффективного механизма обеспечения сотрудничества с использованием национальных валют.

Актуальным остается вопрос использования специализированных криптовалют, на базе которых возможно формирование соответствующих партнерств.

Первоочередной стратегической задачей, которую предстоит решить в долгосрочной перспективе таким партнерствам, является сбалансированное обеспечение растущих энергетических потребностей государств Большой Евразии до 2030 г. и обеспечение международной энергетической безопасности.

Следует при этом учитывать, что китайская финансово-валютная повестка дня является критической для государственного долга США и мировой системы расчетов. Продолжающийся мировой экономический кризис осложняется снижением объемов мировой торговли, что является прямым следствием процессов конвергенции функций вновь создаваемых устройств и смены технологических укладов. Центр экономического противостояния переносится на завоевание региональных рынков и укрепление позиций на них. Возможные последствия данных событий обнажают контуры новой модели экономического развития, в основе которой лежит тенденция регионализации мировой торговли и образование региональных валютных блоков и транснациональных финансово-экономических объединений.

МОЛОДЕЖЬ В ЕВРАЗИЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Молодежь всегда влияет на облик будущего, на которое приходится самый плодотворный период жизни поколения по мере его укоренения в социуме. Хотя полная картина исходных параметров «дано» в этом грядущем включает и другие фундаментальные обстоятельства.

В этом контексте следует констатировать, что концепт Большой Евразии не обладает пока авторитетом в умонастроениях молодого поколения. Кроме того, на постсоветском пространстве уже отчетливо проявились культурно-образовательные кластеры, расходящиеся по своим траекториям от общего «советского» и «досоветского» пути. Но критическое значение в краткосрочной перспективе имеют создание экономического базиса и идеологии интеграции, а также общая стратегия в сфере безопасности.

При разработке программ и планов развития евразийской интеграции в молодежной проекции, определении ценностных ориентиров ближайшего будущего необходимо учитывать следующее.

  • Во-первых, следует максимально использовать интеллектуальный потенциал самой молодежи и направить его в конструктивное русло. Для создания творческой интеллектуальной атмосферы необходимо выстроить сеть интеллектуальных клубов по генерации «евразийских смыслов», затрагивающих культуру, историю, гуманитарное сотрудничество, генерирование инновационных и социальных проектов. Безусловно, для этого одной общественной инициативы недостаточно. Необходимо выделение вопросов просвещения молодежи в общей проблеме евразийской интеграции в качестве отдельной особой темы в рамках региональной и федеральной образовательной и молодежной политики.
  • Во-вторых, важную роль играют молодежные обмены между странами Евразии и объединение проевразийских общественных организаций в единую сеть. Наиболее важные задачи, которые решаются на примере создания такой сети, — прямой диалог внутри цивилизаций и между ними, преодоление стереотипов о различных народах и информирование молодежи по наиболее актуальным вопросам в области политической, социально-культурной и общественной жизни соседних стран. Только живое общение между студентами, аспирантами, молодыми учеными и всеми без исключения гражданами в рамках различных мероприятий, активно освещаемых СМИ, позволит ускорить конструктивное сближение наших народов.
  • В-третьих, необходимо разработать и начать реализацию идей формирования общего евразийского патриотизма, выработку единых ценностных ориентиров молодежи, что невозможно без единой политики в социальной сфере. Согласно евразийской концепции, культуре нельзя научиться, как нельзя и просто ее заимствовать. Продолжателем культурной традиции является только тот, кто качественно ее обновляет и превращает в неотъемлемый духовный элемент личного бытия, воссоздавая ее заново.

Ценностные ориентиры молодежи определяют направления дальнейшего развития своей страны и Союза в целом. Но в то же время сами эти ценностные ориентиры должны закладываться и формироваться национальным государством, а не навязываться извне. Не может быть политического суверенитета без суверенитета духовного. Молодежь — это наиболее восприимчивая к внешнему воздействию социальная группа. И если государство не будет проводить продуманную, взвешенную и последовательную работу с молодежью, то ориентиры и интересы подрастающего поколения будут формироваться недружественными фондами и в угоду чужим интересам.

Если страна не воспитает человека-творца и не создаст условий для реализации его энергии и творческого потенциала, то она обречена на зависимое развитие и сокращение населения, а талантливая молодежь будет массово уезжать за границу. Вместе с тем следует учесть, что эмигранты создают зарубежные диаспоры, которые могут содействовать развитию национальных интересов и диверсификации бизнеса.

Государственная молодежная политика должна охватывать все уровни — детские сады, школы, систему профессионального образования, вузы, а также такие мощные факторы воздействия на сознание подрастающего поколения, как СМИ, кино и Интернет.

Крайне важной и привлекательной является и гуманитарная составляющая евразийской идеи, или «человеческое измерение».

Молодежь видит главный лозунг евразийства в словах «к единству через многообразие». Кроме того, молодежь понимает, что в современном мире важнейшим конкурентным преимуществом становится способность к сотрудничеству, партнерству.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ЗАДАЧИ «АНАЛИТИКИ»

Представленный к обсуждению на IV Международной научно-практической конференции «Аналитика развития, безопасности и сотрудничества: Большая Евразия — 2030» проект коллективного доклада констатирует исключительную сложность международных условий, в которых разворачиваются интеграционные процессы, что требует высокого уровня управления этими процессами. Именно в области управления развитием интеграции, в формировании общих рынков, единой таможенной территории и финансовых институтов, образовательной и медийной политики, выработки идеологии интеграции существуют и даже обостряются серьезные проблемы. Без устранения этих препятствий есть риск, хотя пока и маловероятный, сворачивания интеграционных процессов в ЕАЭС.

Сложность и междисциплинарность задач интеграции в Большой евразии требует, во-первых, концентрации экспертных и аналитических усилий на самых актуальных и фундаментальных вопросах и, во-вторых, координации деятельности ведущих аналитических, информационных, научно-исследовательских, методологических центров.

В связи с этим представляется целесообразным создание Евразийского информационно-аналитического консорциума (ЕИАК). Это добровольное объединение независимых юридических и физических лиц, объединяющих усилия с целью повышения эффективности информационно-аналитической деятельности участников. Его основные задачи сформулированы в Договоре о евразийском экономическом союзе, в Основных направлениях экономического развития ЕАЭС до 2030 года, в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы, в государственной программе «Цифровая экономика Российской Федерации» и других национальных и международных документах стратегического характера.

Деятельность консорциума должна строиться на основе сетевых принципов цифровой экономики, развития и использования систем коллективного и искусственного интеллекта, механизмов виртуального сотрудничества и ситуационной осведомленности, а также развития территориально-распределенных экспертно-аналитических институтов.

[1] О положении и перспективах страны. М.: Ассоциация «Аналитика», ИНЭС, 2015; О положении и перспективах страны. М.: Ассоциация «Аналитика», ИНЭС, 2016.

[2] Так, методы ДНК-генеалогии сегодня позволяют определить время образования тех или иных человеческих родов и прослеживать их мутации и миграции. Установлено, что род ариев («благородных») появился примерно 22 тыс. лет назад в Южной Сибири. В VIII-IV тыс. до н.э. арии жили в Анатолии, на Ближнем Востоке, в Европе. В начале III тыс. до н.э. старые европейские, т.е. старожильские рода пережили демографическую катастрофу, вызванную быстрым заселением Европы популяцией враждебных им родов. Мужчины рода ариев подверглись массовому уничтожению. Выжившие представители рода ариев нашли спасение на Русской равнине. Отсюда с конца III тыс. до н.э. начались арийские миграции на Ближний Восток, в Южную Сибирь и Среднюю Азию, а оттуда — в Индию и Иран. При этом на Русской равнине продолжало жить генетически родственное индийским, иранским и ближневосточным ариям население. Генетическое родство с русскими прослеживается у таджиков, киргизов, алтайских и других народов. Таким образом, североевразийская общность далеко не случайна и куда более долговечна, чем принято думать, поскольку она заложена общей родовой генетикой и насчитывает многие тысячелетия. История других регионов и укоренившихся в них родов (народов) также имеет свою генеалогию, ветви которой в эволюции пересекались, давая многие плодоносные результаты. (Подробнее см. работы А. Клесова.)

[3] См.: О положении и перспективах страны. М.: Ассоциация «Аналитика», ИНЭС, 2016.

[4] В настоящее время имеется отечественный научно-методический задел для организации саморазвивающихся полисубъектных сред, который можно относительно быстро развить до использования в пилотных проектах. Интегратором научного обеспечения может выступить создаваемая в настоящее время постнеклассическая кибернетика саморазвивающихся полисубъектных сред. Это социогуманитарная кибернетика третьего порядка, создаваемая в логике восхождения от кибернетики «наблюдаемых систем» (первого порядка по Н. Винеру) — классическая научная рациональность, к кибернетике «наблюдающих систем» (второго порядка по Фон Ферстеру) — неклассическая научная рациональность и далее к социогуманитарной кибернетике «саморазвивающихся рефлексивно-активных сред» (третьего порядка) — постнеклассическая научная рациональность.

[5] Для сравнения: расходы на реализацию госпрограммы «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» в 2017 г. составляют чуть более 11,5 млрд руб., а на программу «Развитие специализированной медицинской помощи детям» Минздраву выделено около 528 млн руб.

[6] Так, в 2016 г. в КНР было произведено 28,1 млн автомобилей, а в странах ЕС — 18,8 млн (OICA Production Statistics. URL: http://oica.net).